Северцов, николай алексеевич. Биография

Российской академии наук (), АН СССР (), АН УССР (), создатель русской школы морфологов-эволюционистов . Его именем назван .

Биография

Алексею не исполнилось и года, когда вся семья переехала в село Петровское Воронежской губернии (ныне Ясенки Бобровского района), в имение деда - Алексея Петровича Северцова. Алеша очень рано научился читать не только по-русски, но и по-немецки и по-французски. К 8-10 годам он уже свободно читал на всех трех языках. Отец уделял сыну много внимания. Рано научил мальчика охотиться, стал его первым учителем рисования. По настоянию отца Алексея рано обучили плаванию и верховой езде. В 1876 году Алексея привезли в Москву и отдали в 1-й класс частной гимназии Л. И. Поливанова .

В 1889 году Алексей Николаевич окончил Университет и успешно сдал государственные экзамены. После сдачи магистерских экзаменов в 1893 году начинает читать специальный курс сравнительной анатомии для группы студентов Московского университета.

В эти годы он отправляется со своим товарищем Хомяковым на Волгу - собирать материал по стерляди. Денег на поездку не было, и Алексей Николаевич закладывает свою золотую университетскую медаль. В Самаре, где лабораторией им служил номер в гостинице, молодые ученые устроили аквариумы с проточной водой из деревянных кадушек для засолки огурцов и резиновых клистирных трубок, купленных в соседней аптеке. На рынке приобрели деревянные чашки и тарелки, в которых искусственно оплодотворяли купленную у рыбаков икру. Мальков из икры выводили в кадушках с проточной водой.

После получения в 1895 году магистерской степени Северцов на два года уезжает в заграничную командировку - познакомиться с жизнью европейских лабораторий, «окунуться в атмосферу новых научных школ, чтобы самому разделить животрепещущий интерес столкновения новых гипотез». Первым местом пребывания Алексея Николаевича за границей стала небольшая французская биологическая станция Баньюлас на границе Франции и Испании. Там он подружился с англичанином Минчином. После Баньюласа Северцов переехал в Вилла-Франкскую, около Ниццы (Италия), на находившуюся там русскую зоологическую станцию, а затем в Мюнхен, где под руководством А. А. Бёме осваивал специальную гистологическую технику.

Весну 1897 года Северцов проводит на зоологической станции в Неаполе, где собирает прекрасный материал по акулам, электрическим скатам и миногам, а после окончания рабочего сезона переезжает в Киль , в лабораторию знаменитого цитолога Флемминга, под руководством которого изучает цитологию. Одновременно он продолжает работу по исследованию строения головы электрического ската, начатую в Неаполе. Эту работу он отсылает для печати в «Ученые записки Московского университета», а когда в 1898 году возвращается в Москву, то успешно защищает её как докторскую диссертацию.

После возвращения в Россию Алексей Николаевич думал сразу приступить к обработке собранного им за границей материала, но, как это часто бывает, бытовые проблемы заставили его принять предложение Мензбира выставить свою кандидатуру на университетских выборах в городе Юрьеве (ныне Тарту), где создавалась кафедра зоологии. Выборы прошли успешно, и в конце 1899 года Северцов переехал на новое место в качестве сверхштатного профессора зоологии. В Юрьеве Северцов проработал четыре года, а затем, в 1902 году , получил предложение перейти на кафедру зоологии и сравнительной анатомии Киевского университета на место вышедшего в отставку профессора Бобрецкого. Как и в Юрьеве, в Киеве Северцов прежде всего начал организовывать свою лабораторию.

Северцов, Николай Алексеевич

Известный зоолог, географ и путешественник, член Императорского Русского Географического общества и многих других ученых обществ. Родился в 1827 г. Детство и юность провел в родовом имении, в Воронежской губ. В доме родителей получил прекрасное образование: хорошо ознакомился с литературой, свободно говорил и писал на немецком, французском и английском языках и хорошо знал латинский. Уже с ранних лет С. обнаруживал глубокую пытливость ума, трудолюбие, любовь к природе и влечение к приключениям. Особенный интерес он питал к жизни животных. Зоология стала его любимым предметом, как только он научился читать: рассматривать зоологические листы и читать о жизни животных было его наибольшим удовольствием.

16 лет он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Обладая к тому времени уже солядными знаниями по естественной истории, почерпнутыми из книг и непосредственных наблюдений в период деревенской жизни, он со всей страстностью своей натуры предался занятиям зоологией и ботаникой. Впрочем, рядом с этими науками он занимался и геологией, географией, физикой, в которых, несмотря на свою специальность зоолога, обнаруживал впоследствии, во время своих путешествий, глубокие познания: трудно даже решить, в сокровищницу какой науки - геологии или зоологии - он внес больший научный дар. Уже на университетской скамье он решил сделаться натуралистом и путешественником, что вызывало решительное несочувствие его родных, желавших видеть его на государственной службе. Но его сближение с проф. К. Ф. Рулье и известным натуралистом и путешественником, исследователем Средней Азии Г. С. Карелиным, положило конец всяким колебаниям и сомнениям, внушеннымего родными, и окончательно определило его жизненный путь. Если Рулье, учивший, что "всестороннее изучение клочка болота достойно первого ученого в мире", будил в С. интерес исследователя, то Карелин, по соботвенному признанию С., своими рассказами "о таинственной, богатой и оригинальной природе Средней Азии, с резкими контрастами пустынь и роскошной растительности, знойных низин и снеговых хребтов, летнего жара и зимнего холода", увлекал его воооражение, будя в нем наклонности путешественника. 18 лет С. мечтал о Средней Азии как о научной цели своей жизни. Научную деятельность С. начал находясь еще на университетской скамье, предприняв исследование в зоологическом отношении своей родной, почти совсем не изученной до него, Воронежской губ., с целью проследить влияние различных условий на периодические явлений животной жизни. Результаты своих наблюдений он обработал в 1855 г. в своей магистерской диссертации "Периодические явления в жизни зверей, птиц и гадов Воронежской губернии", труде, который, несмотря на многие неправильные выводы, от коих сам С. впоследствии отказался, представляет и поныне, по мнению M. A. Мензбира, глубокий научный интерес. Академик Α. Ф. Мидендорф в своем отчете об этой книге, представленной комиссии по присуждению демидовских премий, дал самый благоприятный отзыв о ней, указывая на оригинальность мышления, способность к обоснсванным научным обобщениям, наблюдательность и трудолюбие автора. Практическим результатом этого отзыва было присуждение С. демидовской премии.

К студенческим же годам относится и монография С. о кошках, часть которой появилась в серьезном научном журнале "Revue et Magazin de Zoologie"; печатание работы было приостановлено вследствие возникших у него сомнений относительно сделанных им выводов. Полную монографию о кошках он издал лишь после его первой поездки за границу, где он собрал много новых данных о предмете этой работы, - в 1858-1859 гг.

В 1857 г. С. был командирован Академией наук в ученую экспедицию на низовья Сыр-Дарьи для исследования климата и изучения географического распространения животных в зависимости от физических условий земнои поверхности. Путешествие продолжалось два года (1857-1858). Сделав все приготовления к пути в течение июня и июля, С. отправился в степи у Илека и Эмбы, которые он осмотрел до устья Мугоджары. После осмотра Усть-Урта и некоторых прибережных степей Аральского моря им были изучены низовья Сыра, оз. Камышлабаш и восточное прибережье Аральского моря. Путешествие это, сопряженное со многими лишениями и опасностями, было на время прервано случаем, который чуть не стоил С. жизни. В апреле месяце 1858 г. во время охоты в области Сыр-Дарьи, куда С. поднялся по этой реке из форта Перовского, на него напала партия кокандцев. Оставленный на произвол судьбы спутниками-казаками, он был проколот пикой и изрублен шашкой и отвезен пленным в г. Туркестан. Тяжело раненый и больной он провел месяц в плену, но даже и это время использовал сколько мог для ознакомления с южным предгорием Каратау. Он был освобожден в конце мая лишь благодаря энергичному вмешательству начальника тогдашней Сыр-Дарьинской линии ген. Данзаса, подкрепившего свое требование военной демонстрацией. Оправившись от ран, С. онова принялся за научные исследования, которые он и продолжал до конца октября 1858 г. Это первое его путешествие в Центральную Азию дало богатые научные результаты. Хотя С. главным образом был занят изучением местной фауны, но одновременно с зоологическими и зоогеографическими исследованиями он делал и геологические наблюдения, которые привели к установлению им следов усыхания Аральского моря, его бывшего сообщение с Балкашем, изменения притоков нижнего Сыра и образования степных солонцов. По нанесенным на топографическую карту солонцам, соленым грязям, чинкам и пескам солонцеватой степи он мог установить очертания бывшего Арало-Каспийского моря в разные периоды его постепенного осушения, что выдвинуло перед ним широкую задачу: исследовать вопрос об отступлении Каспийского моря и заселении Каспийской низменности животными породами прилежащих стран. К этому вопросу он впоследствии и вернулся, когда во время последующих путешествий открыл на Тянь-Шане следы ледникового периода.

По возвращении из киргизских степей с богатой коллекцией по фауне Сыр-Дарьинской области и приуральских степей Арало-Каспийской низины, С. вскоре поехал работать в Западную Европу. Там он познакомился с Левальяном-младшим, замечания которого о животных алжирской Сахары помогли ему уяснить многое из подмеченного в Туркестанском крае. Тем не менее С., отличавшийся чрезвычайной сдержанностью в отношении печатания своих работ, не опубликовал результатов своих наблюдений во время первого путешествия в Среднюю Азию.

Вернувшись из-за границы, С. был назначен, в 1860 г., членом комитета по устройству Аральского казачьего войска. Собрав (отчасти сам, отчасти с помощью коллекции Крашенинникова и Г. С. Карелина) богатый материал по фауне нижеего течения Урала, он много сделал для устройства рыбных промыслов на земле Аральского казачьего войска и для основательного изучения образа жизни красной рыбы, составляющей главнейший предмет дохода тамошнего населения. Одновременно с этим он работал над сводкой собранных материалов и над выработкой теоретических основоположений биологической науки. Имея уже о трансформации животных видов собственную теорию, которая, однако, казалась ему неудовлетворительной, он в 1864 г. познакомился с теорией Дарвина. Книга "О происхождении видов путем естественного подбора" оказала громадное влияние на научные воззрения С., который принял теорию Дарвина только после многих колебаний и тщательной проверки фактов и выводов не в кабинете и не по книгам, а в лаборатории природы, - нагорной стране Центральной Азии. Но раз став на сторону Дарвина, он уже до конца жизни оставался саиым горячим приверженцем его. Сам Дарвин многого ожидал от его исследований над возрастными изменениями птиц и в бытность y него С. долго с ним беседовал об этом предмете.

В том же 1864 г. С. представился случай посетить горную страну Тянь-Шань, бывшую в то время заповедной землей для европейцев n потому ставшую предметом самых страстных стремлений для европейских ученых и путешественников. С целью прекращения кокандских набегов и грабежей в южной части наших киргизских степей русское правительство решило занять кокандские владения, находившиеся между тогдашней Сыр-Дарьинской линией и Алатаевским округом. С этим поручением был туда послан отряд ген. Черняева, к которому С. и был прикомандирован военным министерством для научных наблюдений, средства на которые ему отпускались из сумм, назначенных на поход. Императорское Русское Географическое общество, по предложению председателя отдела физической географии П. П. Семенова-Тянь-Шаньского, постановило отпустить на научные работы С. 500 рублей и оказывать ему всяческое содействие в его предприятии. С. догнал отряд в Кастеке и отправился прямо к югу вдоль речки того же имени. Исследовав берега этой речки и прибережный горный хребет, он исключительное внимание посвятил кастекским мореннам, изучение которых убедило его в присутствии между Чу и Сыр-Дарьей следов ледникового периода. 8 мая он достиг горного хребта Тянь-Шань, а 16 мая направился в Киргизын-Алатау к долине Исык-аты, в которой открыл моренны древних ледников, подобные кастекским; тут же он ознакомился с бытом кара-киргизских родов. 18 мая С. вместе с Фрезе вышел вдоль реки Адамедына в долину Чу, к Пишпеку, и до Мерке продолжал путь вдоль северной подошвы Киргизын-Алатау. Этот хребет С. изучил от Буямского ущелья до p. Ала-арчи, затем поднялся вверх по р. Мерке и, осмотрев известняки и раковины меркинских известняков, повернул обратно и поднялся опять в горы по р. Урянде и перевалу Кыр-джол. Покончив с осмотром южного склона Киргизын-Алатау, С. направился в местности, лежащие у южной и северной подошв этого хребта и осмотрел: долину Кара-Кыштака; северную подошву Киргизын-Алатау, где нашел следы древних ледников; водопады Чу и Таласа и долину последнего; Карабурских перевал; долины Кара-Кыспапа и Чаткала; р. Тарса и долины Арыса и Бугуни с горами у верховья последней; Каратау и оз. Бийлю-куль; горы Казы-Курт, и, наконец, окрестности Ташкента и кокандские города. Во время этого путешествия ему приходилось исполнять должность начальника штаба, делать съемки, составлять планы, водить отряд на приступ, быть в роли парламентера и т. д. Октябрь и ноябрь он провел в Чимкенте, после взятия этого города занимаясь зоологическим сбором во время осеннего полета птиц и помогая ген. Черняеву в составлении проекта устройства только что покоренной страны. С этим проектом С. был спешно послан в начале декабря в Петербург, почему он вынужден был оставить собранные коллекции в Чимкенте. Экспедиция эта принесла ценные научные результаты: С. собрал богатейшие коллекции среднеазиатских зверей и птиц, среди которых было много новых видов, и богатый гербариум, который вошел в общую коллекцию среднеазиатских растений Π. Π. Семенова-Тянь-Шаньского, насчитывавшую более 1000 видов и описанную директором Ботанического сада Регелем и его сотрудником Гердером в ряде мемуаров в "Bull. de la Soc. Imp. des Naturalistes de Moscou", с 1864 по 1869 г. Географическое общество присудило С. золотую медаль за "особенно полезные труды в экспедициях, снаряженных обществом или действующих по его поручению". С. однако рассматривал это путешествие лишь как успешное начало дальнейших работ по изучению на месте среднеазиатской природы, так как, осмотрев в сравнительно короткий период времени такое множество местностей, он, конечно, не мог детально изучить каждую из них. Поэтому, не делая сводки собранных материалов, С. начал готовиться к новому путешествию.

Огкрывшаяся после похода ген. Черняева возможность исследования Туркестанского края побудила военное министерство снарядить в 1865 г. известную Туркестанскую ученую экспедицию. Физический отдел этой экспедиции был поручен руководству С., на обязанности которого были геологические исследования, составление естественно-исторических коллекции, метеорологические наблюдения и собирание сведений о производстве Зачуйского края. Но главной и основной задачей для С. было более детальное выяснение важного для геологической науки вопроса о существовании в западных отрогах Тянь-Шаня моренн и вообще следов древнего ледникового периода. Кроме того он должен был ознакомиться с вопросом о размерах и границах шелковичного промысла в русском Туркестане и узнать, существует ли в Сыр-Дарьинской области болезнь шелковичных червей, являющаяся бичом шелкопрядства в южной Европе. Для выполнения всех этих многосложных задач С. взял о собою одного коллектора, 3 препараторов, 3 стрелков и горного инженера с 3 штейгерами и 10 чернорабочими. Свои работы в Туркестанском крае С. начал тщательным исследованием горной системы Каратау, недостаточно осмотренной им в 1864 г., и крайних западных пределов Тянь-Шаня. Весьма ценные результаты дали его исследования пространства и залегания каменноугольной формации в Каратауских горах. По притокам р. Терсы, кроме многих месторождений железной руды, им найдена целая система золотых россыпей, причем на золотых приисках на Черчике им были собраны сведения о примитивных способах их размывки туземцами-сартами. Весьма плодотворными оказались его исследования в южной отлогости долины Терсы, где он нашел явственные следы древних ледников, усмотренные им около р. Куркуреу в возвышенности, состоящей из тянь-шаньских валунов. Вместе с тем С. собрал весьма ценные данные о шелководстве в русском Туркестане, определив пределы распространения этой отрасли промышленности и главные пункты ее.

Оставив других членов экспедиции в Туркестанской области и дав им инструкции для безостановочного исследования осмотренных местностей, С. вернулся в начале зимы 1866 г. в Петербург, где до весны 1867 г. занимался обработкой собранных им богатых материалов. Но не успел он покончить с этой работой, как ему представилась возможность новой поездки. Покорение сара-багишей и установление дружеских отношений с Якуб-ханом, главой отложившегося от Китая восточного Туркестана, сделали в 1867 г. Тянь-Шань более чем когда-либо доступным для исследователя. Совет Географического общества решил воспользоваться этим и в апреле 1867 г. отрядил С. в Центральную Азию для определения геологического разреза Тянь-Шаня близ его разветвления к озеру Хан-Тенгри, на меридиане, в месте сближения долин Нарына и Аксая. Задоржанный в дороге тяжелой болезвыо, С. смог выехать из Верного лишь 14 сентября 1867 г., а из Асуйского поста - 18-го того же месяца. С Иссык-Куля он поднялся через проход Барскоун, вышел на урочище Улькун Нарын-Бас, а оттуда, по Нарыну и через снеговой Ак-Чеку, на верховья Атапши, откуда перешел к р. Тас-Асу, поднялся по этой последней и, перевалив через горы Уюр-мен-Чеку, 13 октября достиг Аксая. На обратном пути С. пошел к месту прежнего китайского моста, перевалил на Джуван-Арык, левую вершину на р. Чу, а 30 октября прибыл в Токмак. По всему пути своего следования С. делал точные инструментальные съемки, измерял высоты перевалов, собирал материалы для составления геологических карт и разрезов и составлял коллекции горных геологических пород. Кроме того он собрал более 260 птиц, большая часть которых представляла редкие экземпляры, и 30 видов четвероногих, среди которых было несколько новых, раньше неизвестных. Между прочим С. был добыт во время одного из этих путешествий прекраоный экземпляр кочугара из той самой породы горных баранов, которых описывал еще Марко Поло и которых, по добытому английским путешественником Вудом скелету головы и ног, зоологи описали и назвали Ovis polii, полагая при этом замечательную породу эту совершенно вымершей. По пути в Ташкент С. воспользовался теплой погодой, чтобы сделать несколько экскурсий в сторону для дополнения сделанных раньше, в 1864 г., исследований у Морке и Аульеата. В Ташкенте он обработал для туркестанского генерала-губернатора некоторые из практических результатов своих экспедиций, составив две обстсятельные записки о путях из Туркестанского края в Кашгар и о местах, удобных для русской колонизации.

В 1868 г. С. совершил дополнительную экскурсию в Ходжентский край. В конце апреля месяца он отправился вместе с Шиляевым в окрестности г. Ходжента, где в течение мая и июня собрал богатую ботаническую коллекцию, заключавшую много новых и замечательных растений, причем не упускал и продолжения зоологического сбора. Там же он занялся и геологическими исследованиями, осмотрев много выходов медной, свинцовой и железной руд, а также залегания бирюзы в концах хребтов между Чирчиком и Сыр-Дарьей. Вернувшись в конце июня в Ташкент, он подготовил там орографическую карту края и сделал несколько предварительных работ для будущей сводки своих наблюдений и обработки материалов. 10 августа он, больной лихорадкой, приступы которой повторялись у него и раньше, выехал через Верный в Омск, совершая по пути наблюдения и исследования. Из Токмака С., по поручению генерал-губернатора, осмотрел перевалы через хребет Суок-Тюбе, а в Верном и Иссык-Куле устроил метеорологические наблюдательные пункты. По пути из Верного до Лепсы он дополнил по пути свои геологические наблюдения придорожных формаций в Копальском Алатау. Этим закончился цикл его путешествий на Тянь-Шань, продолжавшихся в общем 4 года (1864-1868) и давших богатейшие результаты. Было исследовано много неизвестных раньше местностей, сделано громадное количество наблюдений - зоологических, географических, метеорологических и геологических составлены подробные карты местностей и изучена их орография. Ho важный научный интерес представляют собранные во время этих экспедиции коллекции: 1)геогностическая, 2) ботаническая (значительно больше 1000 экземпляров, по большей части редких) и 3) зоологическая: насекомые, рыбы, амфибии, птицы и звери (много новых видов).

В период времени с 1869 до 1873 г. С. был занят обработкой добытых материалов. Научные результаты всех своих экспедиций, кроме зоологических, он изложил в своем труде: "Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня", изданном Географическим обществом в 1873 г. Появление этой книги, содержащей кроме отчета о путешествиях 1857, 1864 и 1865-1868 гг. описание исследованных областей и карту, вызвало большое ввимание в Европе, и работа немедленно была переведена на немецкий язык и помещена в лучшем географическом повременном издании: "Petermann"s Mitteilungen". Что же касается зоологических исследований, то извлечение из них, содержащее краткий общий очерк туркестанской фауны позвоночных с описанием новооткрытых и и малоизвестных зверей и птиц, напечатано в "Записках Московского Общества Любителей Естествознания". Вместе с тем С. подготовил к печати свое зоологическое исследование "Вертикальное и горизонтальное распределение туркестанских животных", в котором описал много новых форм и сообщил весьма ценные сведения об оленях и аркарах (горных баранах). Сданный Географическому обществу в 1871 г., этот труд мог появиться в печати, вследствие запутанности материальных дел общества, лишь в 1873 г. В этом же году была напечатана в сборнике "Природа" замечательная работа С. об аркарах, представляющая громадный научный интерес как по обилию затронутых в ней вопросов, так и по множеству фактов, подтверждающих теорию Дарвина. К этому же периоду времени относится его участие в комиссии для составления проекта Сыр-Дарьинской экспедиции, куда он был избран Географическим обществом в 1870 г.

В связи со своими зоологическими работами С. посетал в 1872-1873 гг. Вену, Берлин и некоторые другие центры Европы, где работал в музеях, описывал и срисовывал зверей и птиц, необходимых для определения туркестанских животных пород, и изучал альпийские ледники.

Вернувшись из-за границы и покончив с изданием своих трудов, С. начал хлопотать о снаряжении новой экспедиции в область восточного Тянь-Шаня для исследования горного хребта в этой части и прилежащих к нему местностей, главным образом южного склона восточного Тянь-Шаня, Кашгар-Дарьи и смежной с Кашгарией области Памира. Но Географическое общество, проектировавшее экспедицию в Арало-Каспийскую низменность для исследования Аму-Дарьинской области, предложило сму принять в ней участие. С. принял это предложение и 12 июня 1874 г. вместе с С. М. Смирновым отправился из Казалинска на восточный берег Аральского моря, к заливу Шут-куль. Сначала по этому берегу до залива Биктау, а оттуда длинными безводными переходами через западную часть Кызык-Кума, С. прошел к колодцу Тамбай-Казган. Затем, перейдя через чинк Бель-Тау, он вышел к оз. Кунград-Куль и на проток Кара-Кол, где вступил в систему протоков Аму-Дарьинской дельты. Отсюда, разделившись с Смирновым, С. пошел в Нукус прибрежными песками. Из Нукуса он по реке Кегейльи доплыл до Чимбая, откуда направился в Кашкане-Тау; осмотрев горы и озерные осадки у их южной подошвы, он вернулся в Нукус. Затем С. поехал в Петро-Александровск, где, после осмотра гор Шейх-Джейли, занялся сбором зоологических коллекций. Из Петро-Александровска С. водой поехал обратно в Нукус, проследовал оттуда в Клыч-Калу и к Кунгард-Кулю, откуда совершил несколько боковых экскурсий. Из Кунгар-Куля С. на верблюдах направился к р. Яны-Дарье, по этой последней прошел вверх до Петровска, а оттуда в Ташкент. Независимо от богатых зоологических и ботанических коллекций С. собрал во время этой экспедиции весьма важный материал для уразумения многих явлений, относящихся непосредственно к физической географии Аральского бассейна. Благодаря сообщенным им сведениям явилась возможность констатировать факт чрезвычайно быстрого изменения очертаний восточного берега Арала от понижения его уровня. Кроме того он собрал громадный материал для выяснения границ и характера палеарктической фауны и ее подразделений (результаты этих исследований он изложил в речи на одном из заседаний Географаческого общества). Вернувшись в 1875 г. из Аму-Дарьинской экспедиции и приготовив к печати некоторые карты и работы, С. опять уехал за границу (в Париж и Лондон), где сравнивал свои коллекции с коллекциями, добытыми французскими и английскими исследователями в восточной, центральной и южной Азии. Эта работа привела к исправлению печатавшегося на немецком и английском языках "Вертикального и горизовтального распределения туркестанских животных", поставившего его имя в ряд первоклассных путешественников-зоологов.

В том же 1875 г. С., вместе с П. П. Семеновым-Тянь-Шаньским и некокоторыми другими членами Географического общества, был избран (21 мая) представителем этого общества на Парижском международном географическом конгрессе. За его доклад о следах ледникового периода на Тянь-Шане и представленную им карту высот Центральной Азии конгрессом ему была присуждена золотая медаль.

В 1877-1878 г., в связи с движением отряда ген.-лейт. А. К. Абрамова, была снаряжена почетным членом Географического общества, туркестанским генер.-губернаторам К. П. Кауфманом большая экспедиция в область Алая и Памира. Главная роль в исследованиях этой экспедиции, носящей название Фергано-Памирской, принадлежала С. и И. В. Мушкетову, исследования которых находились в тесной зависимости между собой и дали в достаточной степени ясную научную картину той части "Крыши мира", которая раньше была неизвестна европейским исследователям. В 1877 г. С., в сопровождении топографа Скасси, астронома Шварца и препаратора Скорнякова, выехал из Ходжента, откуда и начал свои исследования. Из Оша он в октябре месяце направился через Гульчу в долину Тары, а оттуда через перевал Акбугуз - в долину Куршаба. Перевалив затем через Таидык и Кызык-Арт, он вышел на Памир и направился на восток по долине Кок-Таша, откуда через Заалайский хребет и Шарт вернулся в Ош. Результатом этой первой его Памирской поездки были зоологические и геогностические коллекции, съемка небольшой части Заалайского хребта, орографические изыскания и определение нескольких астрономических пунктов. Весной 1878 г. С. предпринял поездку из Андижана к Ферганскому хребту. Перевалив через Шарт, он спустился к Узнахмату и оттуда вернулся в Андижан. В июне этого же года С. предпринял третью поездку в область Памира. В сопровождении своего приятеля полковника Кушакевича (коллектора по части ботаники), топографов Руднева и Скасси и препаратора Скорнякова, С. отправился на восток для осмотра верховьев Кашгар-Дарьи, ставшей доступной для наблюдения благодаря нахождению в этой местности ген.-лейт. Абрамова. Поручив топографические и нивелировочвые работы Рудневу и сделав со Скорняковым две боковые экскурсии от р. Иген, к северу и югу от верхней Кашгар-Дарьи, С. прошел на Кара-Куль, куда сошлись все части его экспедиции. Оттуда он поднялся вверх по р. Сев. Ак-Баталу и, перевалив через высоту в 15000 фут. на р. Южный Ак-Батал, направился по последней к Аксу, одной из главных долин Аму, Не доходя устья Ак-Батала, С. свернул к Памир-Ранс-Кулю, где им были сделаны съмки этой части Памира и определен астрономический пункт. Вынужденный вследствие истощения запасов вернуться на Ак-Батал, он доплыл по нижнему течению этой реки до ее устья Аксу, откуда направился по притоку Аксу-Кара-Су в совершенно неизвестный дотоле Памир-Аличур, затем перевалил через Найза-Таш и вниз по р. Аличур направился к озеру Яшиль-Куль, где тщательно осмотрел группу островов. Ha обратном пути в Аксу С. дополнил свои съемки и коллекции, значительнпо уменьшившими промежуток между областью исследований русских путешественников и границами английских рекогносцировок, и сделал целый ряд геологических наблюдений, которыми установил, что озеро Кара-Куль не есть замкнутый бассейн, как это предполагали раньше, а является лишь центральным расширением весьма длинной долины, открывающейся с обоих концов - на с.-в. к Коксу, а на ю.-з. к Аксу. Это открытие дало С. возможность причислить к Кара-Кулю знаменитое в исторической географии Азии Драконово озеро древне-китайского путешественника Хуан-Цзана. 14 сентября он прибыл в Гульчу, где занялся зоологическими наблюдениями и сбором коллекций, а 4 октября направился на верховья p. Тары. Перевалив по глубокому снегу через Ак-Богуз, С. пошел вперед до вершины перевала Туз-Ашу, водораздел Тары и Кашгар-Дарьи. Там он окончил начатые еще в 1877 г. и продолженные в июле 1878 г. исследования орографического и географического отношения Тянь-Шаня к Памиру. 29 октября, следуя вназ по р. Таре, С. пришел в Узгент. Экспедиция эта дала богатые научные результаты по геодезии, гипсометрии, метеорологии и географии Памира. Особенно ценными были геологические наблюдения, отчасти открывавшие совершенно новые области, отчасти дополнявшие наблюдения других геологов, преимущественно Мушкетова и Романовского. Из собранных им во время путешествии на Памир коллекций, кроме геогностических (образцов горных пород), высокую ценность имеет собранный им зоологический материал, представлявший в то время животрепещущий научный интерес, так как он впервые пролил свет на биологическую природу Памира, остававшегося до экспедиции С. в естественно-историческом отношении terra incognita, которая однако, по немногочисленным сведениям, сообщенным Хуан-Цзаном и Марко Поло о ее своеобразных биологических условиях, уже давно возбуждала сильнейшее любопытство всего ученого мира.

С мая по октябрь 1879 г. С. совершил на свои средства экспедицию в Семиреченскую область и Западную Сибирь, из которой вернулся в конце 1879 г. и принялся за обработку добытых за все время путешествий результатов. Главнейшие выводы он изложил вскоре в своей речи "Об орографическом образовании Высокой Азии и его значении для распространения животных", произнесенной на одном из заседаний VI съезда русских естествоиспытателей и врачей в Петербурге и представлявшей как бы вчерне итог его двадцатилетних изысканий. В тот же период были им напечатаны статья о памирских животных и большое изыскание о древних путешествиях на Памир. Особенную ценность предотавляет напечатанный им в 1879-1880 г. труд "О пролетных путях птиц через Туркестан", установивший связь между наблюдениями сибирских путешественников и наблюдениями англичан в Индии, Белуджистане и Персии. Этим сближением области исследований его и других русских путешественников с областью научных открытий иностранцев он как бы подвел итог одной из сторон своем долголетней и многосторонней деятельности. Уже в ранний период своей географической деятельности у него возникали планы путешествий почти одновременно с совершенно аналогичными планами европейских путешественников. Так, напр., уже его первые, увенчавшиеся таким блистательным успехом, попытки проникнуть в область Тянь-Шаня для всестороннего его исследования совпали с смелым предприятием начальника снаряженной по инициативе и под покровительством Александра ф. Гумбольдта экспедиции Адольфа Шлагинвейта, задумавшего проникнуть из Индии через Каракорумский перевал Куэнь-Луня в Центральную Азию и достигнуть Тянь-Шаньского хребта с южной стороны. Дальнейшие путешествия, рядом с другими задачами, преследовали также цель сузить полосу, разделявшую территории исследований русских и западно-европейских путешественников, приближая таким образом конечную цель науки - сделать земной шар открытым для взоров всего человечества.

Последние годы своей жизни, о 1879 по 1885, С. провел отчасти в Москве, отчасти в своем имении Боброве, Воронежской губ., занимаясь обработкою и приведением в систему богатейших материалов. На работы по своду его коллекций ему Высочайше было пожаловано пособие в 1000 руб. в год. Рядом с чисто коллекторской и систематизаторской работой он много трудился над изложением своих исключительных знаний и литературной их обработкой. Но в печать он сдал только работу "О помесях в группе уток". Остальные же его ученые работы были найдены в его бумагах; между ними были такие капитальные работы, как замечательная монография об орлах (идея которой зародилась у него еще в 1857 г. и для которой он собирал о тех пор материалы) и "Распределение птиц палеарктической области". В рукописи остался также его большой труд "Орографический очерк Памирской горной системы", напечатанный после его смерти, в 1886 г., в XIII т. "Записок Русского Императорского Географического общества" (под редакцией Мушкетова, с биографическим очерком М. А. Мензбира) и многие другие его работы, среди которых осталось много незаконченных. Это преобладание рукописного материала над напечатанными его произведениями М. А. Мензбир объясняет крайней щепетильностью С. в отношении своих литературных работ, которые никогда не удовлетворяли его и которые он всегда считал незаконченными, сколько бы он над ними ни работал.

К несчастью, С. не мог довести дела своей жизни - приведение в систему результатов долголетних трудов - к концу. Роковая случайность оборвала эту замечательную жизнь. 27 января 1885 г. он поехал вместе с ген. Стрижевским по льду р. Дона в Воронеж. Против р. Икорцы коляска, в которой они ехали, провалилась в полынью. Стрижевский успел выбраться изводы и вытащить С, Но последний прошел только несколько шагов и упал на лед: у него отнялись ноги, и он мог еле говорить. Пока подоспела помощь, он скончался - от прилива крови к голове и нервного удара. Его трагическая смерть вызвала глубокую скорбь ученых и печати в России и за границей. По ходатайству Географического общества Высочайше было отпущено 5000 pуб., из которых общество выдавало вдове С. по 1000 pуб. в год на приведение его бумаг в порядок.

Подводя итог разносторонней деятельности С., необходимо остановиться на двух главных ее сторонах: на его богатых и плодотворных открытиях и исследованиях как путешественника и на научных, с большим талантом и широтой взгляда обработанных, результатах его трудов как ученого. К ак путешественник-исследователь он изучил самостоятельно громадную территорию Центральной Азии, совершив для этого больше 10 экскурсий. Обнаруживая изумительное бесстрашие и неутомимость, он проник во многие неведомые до него области Памиро-Тянь-Шаньской системы, лично исследовал их с разных научных точек зрения; в областях, изученных до него, он производил наблюдения и изыскания, которые всегда прибавляли новые и существенные данные для выяснения природы этих областей. Каждая его поездка обогащала различные отрасли науки новыми фактическими материалами. Одна коллекция птиц (теперь находящаяся в Императорской академии наук) обнимает около 1200 экземпляров. (Описание этой коллекции принадлежит его ученику, проф. M. A. Мензбиру, выпустившему его на французском языке под названием: "N. A. Sewertzow. Ornithologie du Turkestan et des pays adjacents"). Другие его коллекции, являющиеся ценным вкладом в сокровищницу различных областей человеческого знания (геологии, ботаники, фауны позвоночных и др.), также богаты по обилию экземпляров и множеству типов. К этому надо прибавить большое количество сделанных им во время путешествий съемок, измерений высот, чертежей, рисунков - богатый материал, сделавший возможным выяснение орографического характера Центральной Азии. Если же обратимся к деятельности его как ученого, к научному применению, которое он сделал из добытых им материалов, к обобщениям его разносторонних исследований и выводам из них, то увидим, что в области чистой науки он рядом с талантом, широтой взгляда и добросовестностью в выводах проявил не меньшее трудолюбие, настойчивость и неутомимость, чем в своих путешествиях. Влекомый своей страстной и деятельной натурой в далекие таинственные страны, издавна волновавшие любопытство ученых и искателей приключений, он не мог предаться исключительно кабинетной работе. Удостоившись за свое ученые работы степени доктора зоологии Московского университета, открывшей ему дорогу к профессуре, он при первой возможности пустился в далекий путь опасностей и приключений. Неоднократно он оставлял свои работы по приведению в систему добытых материалов, чтобы отправиться в новое путешествие. Но в промежутки между этими путешествиями он превращался в усидчивого ученого, терпеливо и упорно подбиравшего одну крупицу истины к другой. Выполняя всю черную работу, которой требует превращение хаотического материала в стройное целое, он никогда не предавался излишествам увлечения какой-либо теорией или схемой: он принимал выводы лишь после тщательной и многосторонней проверки, делал обобщения лишь на основании многочисленных фактов; некоторые работы (как монографию об орлах) он исправлял и проверял в течение всей своей тридцатилетней научной деятельности, не решившись, однако, обнародовать их до конца жизни. Он не успел, к несчастью, закончить научную обработку своих исследований и открытий, в которую погрузился в последние годы своей жизни, но и того, что он сделал, было с лишком достаточно, чтобы сделать его имя славным. Вот главнейшие научные результаты его работ: выяснение зоогеографического характера исследованных им стран в связи с их орографическим строением; определение их геологического характера; установление зоологических участков громадной территории Центральной Азии от Алтая до Памира включительно; выяснение различий (с объяснением их причин) между фауной Тянь-Шаня и фауной европейских Альп; карты Памиро-Тянь-Шаньской системы; фаунистические списки и т. д. Ученые общества, как в России, так и за границей, высоко ценили научные заслуги С. За границей печатались его труды в записках ученых обществ и лучших научных журналах; Парижский международный конгресс удостоил его золотой медали. Ученые же общества России, членом которых он состоял, помогали ему в его научных предприятиях, давали ему важные в научном отношении поручения, издавали его труды и удостаивали его высокими знаками внимания. К тому, что было сообщено в этом отношении выше, следует прибавить, что Географическое общество исходатайствовало ему в 1874 г. звание статского советника, а в 1883 г. присудило ему высшую награду общества - Константиновскую медаль. Что касается литературного наследства, оставленного С., то, несмотря на все его нерасположение (как свидетельствует Мензбир) к печатанию своих работ, оно оказалось громадным Им было написано 70 статей и книг из которых много переведено на иностранные языки. Назовем главнейшие его труды: "Периодические явления в жизни зверей, птиц и гадов Воронежской губ." (Москва, 1855, магистерская дистертация), "Вертикальное и горизонтальное распределение туркестанских животных" (СПб., 1873), "Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня" (СПб., 1873), "О пролетных путях птиц через Туркестан", "Об орографическом образовании высокой Азии и его значении для распространения животных", "Распределение птиц палеарктической области" и "Орографический очерк Памирской горной системы" (в XIII т. "Записок Императорского Русского Географического Общества", СПб., 1886).

Главнейший биографический материал в произведениях С., главомм образом в его книге "Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня". - "Известия Императорского Русского Географического Общества", т. VIII, стр. 9; т. ХIII, стр. 31; т. XXI, СПб., 1885, стр. 328, 431. - "Записки Императорского Русского Географического Общества", СПб., т. І, стр. 75-164. - "Исторический Вестник", 1885 г., кн. 3, апрель, т. XX (некролог). - M. A. Мензбир, "Речь, читанная в годичном собрании Императорского Московского общества испытателей природы", в XIII т. "Записок Русского Императорского Географического Общества", СПб., 1886. - "Двадцатипятилетие Императорского Русского Географического Общества 13 января 1871 г.", СПб., 1872, стр. 32, 33. - Π. Π. Семенов (Тянь-Шаньский), "История полувековой деятельности Императорского Русского Географического общества", СПб., 1896, т. І, стр. 92, 93, 94, 165, 269, 271, 285, 286-289, 290, 291; т. II, стр. 481. 483, 500, 724, 725, 759, 762-768, 789, 806, 810, 811, 820, 962; т. III, 994, 1302. - "Русский энциклопедический словарь", изд. проф. СПб. университета И. Н. Березиным, отд. IV, т. II, стр. 402. - "Всемирная География", в т. "Азия" Сиверса, стр. 29. 30. - С. А. Бутурлин, "Последний ответ господину Мензбиру", Тула, 1906, стр. 10. - Его же, "Кулики Российской Империи", Тула, 1902, стр. II и 16. - Его же, "О географическом распространении настоящих фазанов", в приложении к журналу "Наша Охота", стр. 18, 26, 32, 43. - Его же, "Куэн-луньская завирушка", в "Орнитолог. Вестнике", 1910, № 3, стр. 188, 189. - Его же, "Обзор русской орнитологической литературы". в "Орнитологическ. Вестнике", 1910, № 4, стр. 301.

М. Русьев.

{Половцов}

Северцов, Николай Алексеевич

(1827-1885) - зоолог. Детство и юность С. провел в родовом имении и получил домашнее воспитание. 16-ти лет он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского унив. Еще студентом он начал зоологическое исследование своей родной Воронежской губ., которое было закончено и напечатано в качестве магистерской диссертации в 1855 г. За эту работу С. получил Демидовскую премию и вскоре был командирован в ученую экспедицию на низовья Сырдарьи для исследования киргизских степей. Путешествие его продолжалось два года (1857-58), во время которого С. едва не погиб, так как во время охоты на него напали кокандцы, которые жестоко изрубили его и отвезли пленником в Туркестан. Тяжело раненный и больной, он провел месяц в плену, и был освобожден только благодаря энергичному настоянию генерала Данзаса, тогдашнего начальника Сырдарьинской линии. Оправившись от ран, он снова принялся за научные исследования, которые и продолжал до конца октября 1858 г. Это первое путешествие С. дало крайне богатый научный материал: к чисто зоологическим и зоогеографическим наблюдениям присоединились и геологические и перед ним возникла широкая задача: исследовать вопрос об отступлении Каспийского моря и заселении Каспийской низменности животными прилежащих стран. По возвращении из киргизской экспедиции С. поехал работать в Западную Европу, а вернувшись затем в Россию был назначен членом Комитета по устройству Уральского казачьего войска (в 1860 г.), причем много сделал для упорядочения рыбных промыслов и основательно изучил жизнь красной рыбы. В 1864 г. ему было предложено сопровождать в поход генерала Черняева. Во время этого похода С. совершал экскурсии между реками Чу и Сырдарьей, затем, в 1865-67 гг., им были исследованы Тянь-Шань и окрестности озера Иссык-куль, в 1868 г. произведены дополнительные экскурсии в Ходжентском уезде. В течение этих путешествий С. было сделано громадное количество наблюдений - зоологических, географических и геологических, набраны большие коллекции, составлены подробные карты пройденных местностей, изучена их орография и сделано много новых открытий: в период 1869-73 гг. он занялся детальной обработкой своих результатов. В 1871 г. он сдал в печать свое исследование "Вертикальное и горизонтальное распространение туркестанских животных". В 1873 г. появился в печати подробный отчет о путешествиях 1857-58, 1864, 65-68 гг. под заглавием "Путешествия по Туркестанскому краю и исследования горной страны Тянь-Шаня". В том же году была напечатана в сборнике "Природа" замечательная топография архаров (горных баранов). Московский унив. удостоил С. степени почетного доктора зоологии, а Парижский международный географический конгресс присудил ему за географические открытия большую золотую медаль. В 1877-78 гг. С. в качестве начальника Фергано-Памирской ученой экспедиции исследовал неизведанные области Памира, в 1879 г. (с мая по октябрь) на собственные средства совершил экспедиции в Семиреченской области и Западной Сибири, из которых вернулся в конце 1879 г. Добытые им за это время результаты он кратко изложил в речи на общем собрания VI съезда естествоиспытателей и врачей под заглавием: "Об орографическом образовании Высокой Азии и его значении для распространения животных". В тот же период были напечатаны им статья о памирских животных и большая статья о древних путешествиях на Памир. Остальную часть своей жизни С. провел в России, частью в Москве, частью в своем имении (Воронежской губ.), обрабатывая собранные им материалы. За это время им напечатано несколько работ: "О пролетных путях птиц через Туркестан", о помесях в группе уток, монография орлов (для которой он собирал материалы с 1857 г.), и, наконец, "Распределение птиц палеарктической области" (приготовлено к печати, но осталось в рукописи). Умер С. внезапно; он ехал по льду р. Дона (в Воронежской губ.) и провалился в полынью: от погружения в ледяную воду у С. сделался прилив крови к голове и нервный удар, смерть наступила через несколько минут. В своей научной деятельности С. является, во-первых, как путешественник-исследователь, самостоятельно изучивший громадный участок Средней Азии и открывший здесь много нового, до него неизвестного, во-вторых - как ученый: С. с большим талантом и широтой взгляда обработал очень большой, лично им добытый материал и сделал на основании этих наблюдений весьма общие и тщательно проверенные выводы. Фактический материал, добытый С., очень велик: одна коллекция птиц (теперь находящаяся в Имп. акад. наук) обнимает около 12000 [Описание этой коллекции, принадлежащее проф. М. А. Мензбиру, теперь печатается; вышел один том под заглавием "Dr. N. A. Sewertzow Ornithologie du Turkestan et des pays adjacents" (1888-1893).] экземпляров. С. выяснил орографический характер исследованных им стран, связал его с их зоологическим характером; установил зависимость распространения туркестанских животных от высоты их местожительства; указал различия между фауной Европейских Альп и Тянь-Шаня и причины этих различий. Установил зоологические области громадного участка Средней Азии, от Алтая до Памира включительно; составил списки птиц по областям и провизорную карту Памиро-Тянь-Шанской системы в различные геологические эпохи. В своих исследованиях о пролетных путях птиц он связал наблюдения русских путешественников в Сибири с наблюдениями англичан в Индии, Белуджистане, Афганистане и т. д.

{Брокгауз}

Северцов, Николай Алексеевич

{Половцов}

Северцов, Николай Алексеевич

Рус. зоолог, зоогеограф и путешественник. Ученик К. Ф. Рулье (см.). В 1846 окончил Моск. ун-т. В 1855 защитил дисс. "Периодические явления в жизни зверей, птип и гад Воронежской губернии" (изд. 1855 и 1950), в к-рой им были вскрыты зависимости, определяющие периодич. явления в жизни животных (миграции, размножение, линька животных и др.). Эта работа, построенная на принципе выделения территориальных географич. комплексов, явилась первым в России экологич. исследованием. Начиная с 1857 С. совершил многократные путешествия по Средней Азии, в результате к-рых им был собран обширный материал и опубл. ряд работ по фауне, а также по географии и геологии посещенных районов. Исследовал центральную часть Тянь-Шаня и составил его геологич. карту, изучил орографию Памира, его флору и фауну, составил карты перелетных путей птиц и др.

Познакомившись с теорией Ч. Дарвина и проверив ее собственными наблюдениями, С. стал горячим сторонником и пропагандистом дарвинизма. Он собрал большой материал по распространению, систематике и образу жизни птиц в России и Туркестанском крае, создал богатую коллекцию птиц (ок. 12 000 экз.); его зоогеографич. работы в значительной мере построены на орнитологич. материале. С. разработал учение о зональном распределении животных ("Вертикальное и горизонтальное распределение туркестанских животных", изд. 1873 и 1953), к-рое развил дальше в труде "О зоологических (преимущественно орнитологических) областях внетропических частей нашего материка" (1877). Предложил свое деление Палеарктики, к-рое легло в основу дальнейших исследований этой области. Большой интерес представляют его труды "Орнитология и орнитологическая география Европейской и Азиатской России" (1867), "Архары" (1873), "Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня" (1873, 2 изд. сокр. 1947) и др. Крупное исследование С. -"Орографический очерк Памирской горной системы", вышло в 1886, уже посмертно. Именем С. назван пик на Памиро-Алае, а также ледники на Памире и Заилийском Алатау.

Северцов Алексей Николаевич (1866–1936) – отечественный эволюционист, автор исследований по сравнительной анатомии позвоночных. Создал теорию морфофизиологического и биологического прогресса и регресса. В 1889 г. окончил Московский университет, в 1890 г. за сочинение "Свод сведений по организации и истории развития гимнофион" получил от университета золотую медаль. В 1896 г. блестяще защитил докторскую диссертацию на тему "Метамерия головы электрического ската". Состоял профессором Юрьевского (1898-1902), Киевского (1902-1911) и Московского (1911-1930) университетов. В 1930 организовал и возглавил Лабораторию эволюционной морфологии и экологии животных (ныне Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова). http://teacoffee-optom.ru/ телефоны кофе оптом в Москве.

Основные научные исследования А.Н. Северцова посвящены эволюционной морфологии, установлению закономерностей эволюционного процесса, проблемам онтогенеза. Каждое теоретическое суждение А.Н. Северцова является обобщением, вытекающим из конкретных многолетних собственных исследований и исследований его учеников. Много времени он уделил изучению метамерии головы и происхождению конечностей позвоночных животных, эволюции низших позвоночных. В результате создал теорию происхождения пятипалой конечности и парных плавников у позвоночных животных, которая сейчас является общепринятой в мировой науке.

На основе анализа морфологических закономерностей эволюции А.Н. Северцов создал две теории: морфобиологическую теорию путей эволюции и теорию филэмбриогенеза. Разрабатывая первую теорию, А.Н. Северцов пришел к выводу о существовании только двух основных направлений эволюционного процесса: биологического прогресса и биологического регресса. Он установил четыре основные направления биологического прогресса: ароморфоз, идиоадаптация, ценогенез, общая дегенерация. Его учение о типах филогенетических изменений органов и функций, о филогенетических корреляциях внесло существенный вклад в крупнейшую общебиологическую проблему соотношения формы и функции в процессе эволюции. Он дал подробную классификацию способов филогенетического изменения органов, доказал, что единственной причиной филогенетических изменений являются изменения среды обитания.

В течение 26 лет разрабатывая значение роли эмбриональных изменений в процессе эволюции А.Н. Северцов создал стройную теорию филэмбриогенеза, которая по новому высветила проблему взаимоотношения онтогенеза и филогенеза. Эта теория развивает положение о возможности наследственных изменений на любой стадии онтогенеза и их влиянии на строение потомков.

Свои идеи и труды А.Н. Северцов развивал до самой смерти, т.е до1936 года.

Прочие статьи:

Основные положения учения Дарвина
После путешествия Дарвин в течение 20 лет упорно работал над созданием эволюционного учения и опубликовал его в труде "Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь" (1 ...

Пигментация бактерий рода Pseudomonas
Изучение химического состава и природы пигментов, синтезируемых микроорганизмами, получило в настоящее время широкое распространение. Это объясняется тем, что пигменты одновременно могут быть физиологически активными веществами (антибиоти...

Природные пожары
В понятие природные пожары входят лесные пожары, пожары степных и хлебных массивов, торфяные и подземные пожары горючих ископаемых. Остановимся на лесных пожарах как наиболее распространенном явлении, приносящем колоссальные убытки и поро...

Алексей Николаевич Северцов (23 сентября 1866, Москва — 19 декабря 1936, Москва) — русский биолог, основоположник эволюционной морфологии животных.

Академик Российской академии наук (1920), АН СССР (1925), АН УССР (1925), создатель русской школы морфологов-эволюционистов. Его именем назван Институт эволюционной морфологии и экологии животных АН СССР.

В 1876 году Алексея привезли в Москву и отдали в 1-й класс частной гимназии Л.И. Поливанова. Осенью 1885 года, после окончания гимназии, Алексей Николаевич поступил на физико-математический факультет Московского университета. Очень рано, уже на втором курсе, начал увлекаться биологическими науками, особенно зоологией.

После получения в 1895 году магистерской степени Северцов на два года уезжает в заграничную командировку — познакомиться с жизнью европейских лабораторий, «окунуться в атмосферу новых научных школ, чтобы самому разделить животрепещущий интерес столкновения новых гипотез».

Весну 1897 года Северцов проводит на зоологической станции в Неаполе, где собирает прекрасный материал по акулам, электрическим скатам и миногам, а после окончания рабочего сезона переезжает в Киль, в лабораторию знаменитого цитолога Флемминга, под руководством которого изучает цитологию. Одновременно он продолжает работу по исследованию строения головы электрического ската, начатую в Неаполе. Эту работу он отсылает для печати в «Ученые записки Московского университета», а когда в 1898 году возвращается в Москву, то успешно защищает её как докторскую диссертацию.

После возвращения в Россию Алексей Николаевич думал сразу приступить к обработке собранного им за границей материала, но, как это часто бывает, бытовые проблемы заставили его принять предложение Мензбира выставить свою кандидатуру на университетских выборах в городе Юрьеве (ныне Тарту), где создавалась кафедра зоологии. Выборы прошли успешно, и в конце 1899 года Северцов переехал на новое место в качестве сверхштатного профессора зоологии. В Юрьеве Северцов проработал четыре года, а затем, в 1902 году, получил предложение перейти на кафедру зоологии и сравнительной анатомии Киевского университета на место вышедшего в отставку профессора Бобрецкого. Как и в Юрьеве, в Киеве Северцов прежде всего начал организовывать свою лабораторию.

В Киеве в работах Северцова начинают складываться зачатки теории «филэмбриогенеза», которые находят своё отражение в докладе, сделанном Алексеем Николаевичем на одном из заседаний Киевского общества естествоиспытателей (январь 1907), а затем в речи «Эволюция и эмбриология», произнесенной на общем собрании XII съезда естествоиспытателей и врачей в Москве (январь 1910).

Книги (6)

Главные направления эволюционного процесса

Проблема путей развития органического мира по нашей планете является самой актуальной в современной биологии. Настоящий сборник представляет третье издание книги крупнейшего советского теоретика эволюционного учения А.Н. Северцова, излагающая его учение о прогрессе и регрессе в эволюции мира животных, так как она не вошла в посмертное издание «Собрания сочинений» (Изд. АН СССР, 1945-1949).

Текст книги А.Н. Северцова дополняется статьями профессора Б.С. Матвеева и проф. А.Н. Наумова, освещающими значение теоретического наследия А.Н. Северцова по проблемам прогресса и регресса в эволюции мира животных для современной биологии, а также о путях эволюции позвоночных животных, на основании изучения которых А.Н. Северцов строил свои представления о морфологических закономерностях эволюции.

Морфологические закономерности эволюции

Книга «Морфологические закономерности эволюции» является последним этапом 45-летней научной деятельности акад. А.Н. Северцова.

В этой книге уже на закате своей жизни он попытался в окончательной форме сформулировать все свои основные теоретические выводы по различным вопросам эволюционного учения и обосновать их конкретными данными из всех своих специальных исследований и работ своих учеников.

Собрание сочинений. Том 1. Работы по метамерии головы позвоночных

Некоторые особенности в строении и развитии черепа Pelobates fuscus
К вопросу о сегментации головной мезодермы у Pelobates fuscus
Развитие затылочной области низших позвоночных в связи с вопросом о метамерии головы
К истории развития черепа позвоночных животных
Очерки по истории развития головы позвоночных. Метамерия головы электрического ската
Развитие черепа селахий. К теории коррелятивного развития
К истории развития Ascalabotes fascicularis
История развития Ceratodus forsteri

Алексей Николаевич Северцов (1866-1936)

Алексей Николаевич Северцов, профессор зоологии и сравнительной анатомии Московского университета, - один из крупнейших морфологов и теоретиков эволюционного учения XX столетия. Установленные им на основании своих многочисленных и оригинальных работ, а равно и работ его учеников морфологические закономерности эволюционного процесса внесли существенный вклад в дальнейшее развитие основных положений теории эволюции Ч. Дарвина.

Алексей Николаевич Северцов родился в Москве 23 сентября 1866 года, но детские годы провёл в Воронежской губернии, в имении своего деда Алексея Петровича Северцова, участника Бородинского боя, потерявшего в этом историческом сражении руку. Отец А. Н. Северцова был известным зоологом-путешественником по Средней Азии.

Вместе с А. О. Ковалевским, И. И. Мечниковым и К. А. Тимирязевым он был одним из первых пропагандистов идей Дарвина в России. А. Н. Северцов воспринял от отца интерес к теоретическим вопросам биологии и любовь к изучению природы. Среднее образование А. Н. Северцов получил в московской гимназии Поливанова (1776-1885), игравшей в то время роль рассадника передовых идей в литературе и науке. В 1885 г. А. Н. Северцов поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, где учился зоологии у профессоров А. П. Богданова и М. А. Мензбира, а ботанике у К. А. Тимирязева. Особенно большое влияние оказал на него М. А. Мензбир, ближайший ученик его отца, известный орнитолог, зоогеограф и основатель школы русских сравнительных анатомов. Однако А. Н. Северцов не избрал своей специальностью орнитологию и зоогеографию. Всю свою жизнь он посвятил сравнительной анатомии позвоночных как дисциплине, от которой он считал наиболее удобным подойти к разработке основных идей теории Дарвина. Морфология, изучающая строение позвоночных животных, была первой биологической наукой, которая наиболее прочно встала на широкую дорогу конкретной разработки учения Дарвина.

В 1890 г. А. Н. Северцов окончил университет и был оставлен при университете для подготовки к профессорской деятельности. В 1892 г. он сдал магистерские экзамены и получил звание приват-доцента. С 1891 по 1895 г. он выполнил три работы, посвященные вопросу о метамерии головы амфибий и осетровых рыб (1891, 1892 и 1895 гг.), из которых последняя была им защищена как диссертация на степень магистра зоологии. После защиты диссертации А. Н. Северцов отправился в двухгодичную заграничную командировку, где работал на биологических станциях в Баньюли, Виллафранке, Неаполе, а также в зоологических лабораториях в Мюнхене и в Киле. За границу А. Н. Северцов поехал уже сложившимся учёным, работы которого получили мировое признание.

Так, известный немецкий специалист по сравнительной анатомии М. Фюрбрингер писал о его диссертации: "Одно это исследование А. Н. Северцова дало для решения вопроса о метамерии головы позвоночных больше, чем все исследования, произведённые до сих пор". За границей А. Н. Северцов подготовил докторскую диссертацию "Метамерия головы электрического ската", которую и защитил в 1898 г. в Московском университете. После этого начался длинный жизненный путь А. Н. Северцова как профессора и создателя русской школы морфологов сначала в Юрьевском (б. Дерптском) университете (1898- 1902), далее в Киевском университете (1902-1911) и, наконец, в Московском университете (1911-1930), где он заместил на кафедре своего учителя М. А. Мензбира.

В 1920 г. А. Н. Северцов был избран в действительные члены Академии наук СССР, а в 1925 г. и Академии наук УССР. В 1930 г. в стенах Института сравнительной анатомии Московского университета он открыл новую академическую лабораторию эволюционной морфологии. В 1935 г., при переезде Академии наук СССР в Москву, эта лаборатория была преобразована в большой Институт эволюционной морфологии, который в 1936 г. в связи с 70-летним юбилеем Алексея Николаевича Северцова был переименован правительством СССР в Институт имени акад. А. Н. Северцова. Однако по состоянию здоровья Алексей Николаевич уже не мог принимать участия в работе Института своего имени. Он был тяжело болен и 19 декабря 1936 года скончался.

Научное наследие А. Н. Северцова можно расчленить на три части:

сравнительно-анатомические работы, посвященные разработке отдельных сравнительно-анатомических теорий и эволюционному развитию отдельных систем органов;
сравнительно-анатомические работы, посвященные историческому развитию (филогенезу) целых групп позвоночных животных;
теоретические работы, посвященные разработке морфологических закономерностей эволюции.

За 45-летнюю научную деятельность он выпустил в свет более 80 работ, не считая последней сводки его теоретических обобщений - большой монографии "Морфологические закономерности эволюции", вышедшей в свет в 1939 г., после его смерти.

Уже свои первые работы А. Н. Северцов посвятил разработке основной проблемы сравнительной анатомии позвоночных - метамерии головы, - от решения которой зависит решение вопроса о происхождении позвоночных животных.

Проблема метамерии в сравнительной анатомии и в эволюционной морфологии занимает особое место. Под этим понятием разумеют повторяемость одинакового строения различных частей тела, расположенных последовательно на продольной оси и носящих название метамеров или сегментов. Метамерное строение отчётливо проявляется у кольчатых червей, у насекомых и прочих беспозвоночных. У позвоночных животных наружная метамерия выражена слабо, но внутренняя хорошо сохраняется в ряде органов, - например, в наличии позвонков, спинномозговых нервов и пр. Чем выше организовано позвоночное животное, тем эта метамерия выражена слабее. Так, у рыб метамерное строение мускулатуры обнаруживается отчётливо, чего нельзя сказать о птицах и млекопитающих. Особенно слабо выражена метамерия в строении головы взрослых позвоночных животных, где в ряде органов она совершенно утрачивается и сохраняется лишь в виде черепномозговых нервов, отчасти в костях лицевого, а также мозгового отделов, некоторых сосудов и т. д. Прослеживая формирование головы на разных этапах эмбрионального развития у низших позвоночных, и в частности её затылочной части, а также переднего отдела туловища, А. Н. Северцов показал те конкретные пути, по которым шла утрата метамерии головы, и этим дал возможность решить один из самых кардинальных вопросов развития позвоночных животных, а именно, их возникновение и первоначальные этапы их дальнейшего развития. С 1891 по 1901 г. появилось 10 работ А. Н. Северцова, посвященных разностороннему анализу этой проблемы, которые сразу же выдвинули его на первое место среди русских морфологов и определили особое направление русской сравнительной анатомии. Классические исследования сравнительных анатомов филогенетического направления германской школы (К. Гегенбауер, М. Фюрбрингер и др.) представляли не что иное, как обычный морфологический анализ рядов отдельных систем органов. Работы А. Н. Северцова и его учеников отличаются широким комплексным подходом к изучению органа. При изучении развития скелета головы и конечностей одновременно изучается развитие и скелета мышц и нервов в их взаимоотношении друг к другу.

Большой помощью в таком комплексном изучении явилось широкое применение метода графических реконструкций, введённого А. Н. Северцовым в работы русских сравнительных анатомов. Этот метод является в настоящее время одним из основных методов исследования, принятых в современной эволюционной морфологии, и состоит в следующем. Исследуемый объект, какое-нибудь животное или отдельный орган, с помощью микротома (особой бритвы, с помощью которой исследуемый объект разрезается на микроскопически тонкие пластинки), разрезается на целую серию последовательных срезов, которые затем фиксируются, окрашиваются и заделываются как обычные микроскопические препараты. Затем с помощью рисовального аппарата системы Аббе, пристраиваемого к обычному микроскопу, исследователь поочерёдно зарисовывает на одном и том же месте бумаги контуры изучаемого объекта со всей серии срезов, получая в результате "графическую реконструкцию" изучаемого объекта.

Основной особенностью исследований А. Н. Северцова является то, что он не ограничивался изучением только одной какой- либо стороны изучаемой проблемы, а подходил к её решению комплексно, всесторонне, а именно, сравнительно-анатомические данные он сопоставляет не только с данными эмбриологии, но также с данными о строении и функции органов у взрослых животных и, где возможно, с данными палеонтологии. В этом всестороннем подходе к вопросам эволюционной морфологии и состояло преимущество А. Н. Северцова перед другими морфологами старой школы. Такова общая характеристика работ А. Н. Северцова, которые позволили ему построить ряд новых сравнительно-анатомических теорий. В этих исследованиях он разработал теорию К. Гегенбауера сегментации (метамерии) головы и черепа, построенную на акуловых рыбах, на других позвоночных: у круглоротых осетровых рыб, амфибий и рептилий. В 1908 г. А. Н. Северцов после ряда предварительных работ выпустил в свет большую монографию, посвященную теории происхождения пятипалых конечностей наземных позвоночных из многолучевых плавников рыб типа семипалой конечности. Позже А. Н. Северцов вернулся к теории происхождения конечностей и окончательно обосновал (1926, 1934 гг.) теорию происхождения плавников рыб из боковых складок. Затем он разработал теорию Вильямсона и Гудрича о происхождении костных чешуй рыб, позволившую ему построить теорию происхождения костного черепа высших рыб. Как известно, осетровые рыбы имеют хрящекостный скелет, причём хрящевая основа его значительно преобладает, тогда как окостенелые элементы развиты крайне слабо. Череп у них также почти весь хрящевой и только снаружи покрыт небольшими тонкими кожными костями, очень похожими на костные пластинки ромбических чешуй, расположенных вдоль их туловища. Специальными исследованиями А. Н. Северцов показал, что костные пластинки черепа осетровых рыб, вернее их ископаемых предков, развились из костных ромбических чешуй, и этим выяснил происхождение костей черепа высших рыб. Это имело огромное значение в познании развития позвоночных (черепных) животных и их дальнейшей эволюции. Затем следует отметить цикл работ А. Н. Северцова, посвященный происхождению челюстного аппарата, жаберного скелета и органов дыхания, а также их сосудов у рыб.

Второй этап деятельности А. Н. Северцова характеризуется переходом к исследованиям по восстановлению родственных взаимоотношений (филогенеза) целых групп позвоночных со всеми чертами их организации, а также по восстановлению низших предков позвоночных животных. Замечательная трилогия "Очерков по эволюции низших позвоночных" (1916,1917, 1925 гг.) представляет попытку воссоздания на основании сравнительно-эмбриологических исследований организации первичных предков позвоночных животных - первичных бесчерепных (Acrania primitiva), первичных черепных (Protocraniata), предков бесчелюстных (Agnatha) и челюстноротых (Gnathostomata). На основе своих работ А. Н. Северцов построил родословное дерево низших позвоночных животных. Эти исследования продолжались им в дальнейших работах, выявивших положение осетровых рыб в системе их взаимоотношений с костными ганоидами (твёрдочешуйчатыми) и другими костными рыбами. В них А. Н. Северцов защищал точку зрения примитивности организации хрящевых ганоидов и оспаривал точку зрения палеонтологов (Стеншио, Гольмгрен и др.), защищавших теорию дегенерации современных осетровых рыб.

Громадный фактический материал по изучению сравнительной эмбриологии позвоночных животных позволил А. Н. Северцову поставить на разрешение вопрос о значении эмбриологии в изучении эволюционного процесса. В речах на XI съезде естествоиспытателей и врачей и в книгах "Эволюция и эмбриология" (1910 г.), "Этюды по теории эволюции" (1912 г.) он анализирует применение биогенетического закона Э. Геккеля, подвергшегося в то время серьёзной критике. Он подтверждает закономерность повторения (рекапитуляции) признаков предков в зародышевом развитии потомков. Однако он вносит существенные дополнения в биогенетический закон, вылившиеся в дальнейшем в теорию филэмбриогенеза. Уже в своей книге "Этюды по теории эволюции" А. Н. Северцов восстанавливает дарвиновское представление о значении эмбриональных изменений в строении органов зародыша для процесса видообразования, не учтённое биогенетическим законом Геккеля. Эти изменения путей развития отдельных органов потомка по сравнению с родительской взрослой формой он называет филэмбриогенезами. Отсюда начинается цикл теоретических работ А. Н. Северцова, посвященных разработке морфологических закономерностей эволюции. Основными его работами в этом направлении являются: "Этюды по теории эволюции", "Современные задачи эволюционной теории", "Эволюция и психика", "Главное направление эволюционного процесса", "О соотношении онтогенеза и филогенеза животных" и "Морфологические закономерности эволюции".

В этих работах А. Н. Северцов разбирает общее направление эволюционного процесса и подчёркивает, что эволюция есть приспособительный процесс, в котором все органы животных постоянно изменяются вследствие приспособления к изменяющимся условиям существования. Между организмом и средой существует последовательная цепь связей. Изменения внешней среды вызывают первичные приспособительные изменения в наружных органах, функционально связанных со средою. Первичные изменения наружных органов вызывают вторичные (коррелятивные) изменения в других внутренних органах, функционально связанных со средою лишь через посредство наружных органов.

Большим шагом вперёд в биологических науках является учение А. Н. Северцова о типах филогенетических изменений органов. В нём он поставил крупнейшую проблему биологии о соотношении формы и функции в процессе эволюции. В общем ходе эволюционного процесса происходят изменения строения и функций отдельных органов, отражающие отдельные частные отношения организма к среде. При изучении преобразования органов центр тяжести переносится с анатомических изменений на их биологическую сущность. Дарвин придавал этим изменениям функции органов большое значение; ими он объяснял различные формы перехода, но они оставались мало разработанными отделом биологии. В учении о типах филогенетических изменений органов (усиление функций, ослабление, смена функции, замещение и т. д.) А. Н. Северцов призывал биологов к комплексному изучению строения, отправления и биологического значения органов в организме как живом цельном существе, находящемся в определённых взаимоотношениях с внешней средой.

Учение А. Н. Северцова о типах изменений позволяет бросить взгляд ещё и на проблему редукций органов животных и даёт биологическое объяснение регрессивным изменениям. Здесь Северцов высказывает весьма важную в методологическом отношении мысль, что при редукции в эволюции определяющим моментом является не регрессивное изменение другого органа, а прогрессивное приспособительное изменение другого органа, которое делает бесполезным прежний орган и постепенно замещает его.

Вторая часть морфобиологической теории посвящена проблеме корреляций, закономерностям эволюции внутренних органов, иначе говоря, разбору вторичных изменений внутренних органов. Проблема соотносительной изменчивости органов очень стара; она была установлена Кювье ещё в 1834 г. Однако в дальнейшем развитии учения о корреляциях главное внимание уделялось изучению коррелятивных изменений в индивидуальном развитии, а не в эволюции. А. Н. Северцов развивал учение об исторических корреляциях в эволюционном развитии и выделил их в особый тип связей, названных им координациями. Ещё в 1914 г. он отмечал, что в процессе эволюции происходит наследственное изменение лишь немногих признаков организма, все же остальные признаки, т. е. организм как целостная система, изменяются коррелятивно в связи с немногими первичными изменениями. Благодаря этому коррелятивные сдвиги в соотношениях органов имеют громадное значение в преобразовании животных.

Морфобиологическая теория А. Н. Северцова объясняет ход приспособительной эволюции в организации взрослых животных, но не касается вопроса, когда и как в течение индивидуального развития происходит изменение в строении и функции органов. Ответ на этот вопрос даёт его теория филэмбриогенеза. В теории филэмбриогенеза А. Н. Северцов вскрывает ошибки биогенетического закона Геккеля и заново восстанавливает забытое более полное понимание взаимоотношения между индивидуальным и историческим развитием, данное Дарвином и Ф. Мюллером. На громадном фактическом материале А. Н. Северцов доказал, что новые признаки при видообразовании возникают в течение всего индивидуального развития от яйцеклетки до взрослого организма как отклонения от пути развития родительской формы. А. Н. Северцов различает три основных способа филэмбриогенеза:

Изменения развития в конечных стадиях развития - анаболии, проявляющиеся в виде надставок к развитию предка или, наоборот, выпадения конечных стадий развития. В первом случае в развитии происходит повторение (рекапитуляция) признаков предка в эмбриональном развитии потомка.
Изменения хода развития на средних стадиях развития - девиации (отклонения), дающие рекапитуляцию признаков только до момента появления расхождения признака старого и отклонившегося.
Изменения пути развития начальных зачатков органов - архаллаксис, когда с самого же начала развитие органов потомка не повторяет хода развития предка.

Во всех этих способах возникновения новых признаков громадную роль имеют сдвиги во времени развития органов.

Редукция органов также происходит путём изменения хода индивидуального развития. Здесь А. Н. Северцов устанавливает два пути редукции: рудиментацию, когда орган сохраняется в виде зачатка, и афанизию, или полную дегенерацию органов.

Алексей Николаевич Северцов в своих морфологических закономерностях эволюции дал очень много нового в разработке основ учения Ч. Дарвина. Теоретическое наследие А. Н. Северцова поставило на твёрдую почву новое направление эволюционной морфологии, выдвинув перед морфологами целый ряд новых проблем, разрабатываемых плодотворно школой Северцова. Учение А. Н. Северцова нашло широкое признание и в других биологических дисциплинах - экологии, эволюционной физиологии, гистологии и экспериментальной зоологии. Имя Алексея Николаевича Северцова фигурирует в книгах, курсах и программах по эволюционной теории наравне с именами Дарвина, Геккеля, Тимирязева и Павлова.

Главнейшие труды А. Н. Северцова : Развитие затылочной области низших позвоночных, "Учёные записки Московского университета", 1895, в.II; Очерки по истории развития головы позвоночных, там же, 1898, в. 14; Развитие пятипалой конечности позвоночных, "Дневник XI съезда русских естествоиспытателей и врачей", 1901; Эволюция и эмбриология", М., 1910; Этюды по теории эволюции, Киев, 1912 (и Берлин, 1922); Современные задачи эволюционной теории, М., 1914; Исследования по эволюции низших позвоночных, "Русский архив анатомии, гистологии и эмбриологии", Пг., 1916, т. I, в. 1 (Сообщение I); 1917, т. I (Сообщение II); 1925, т. III (Сообщение III); Эволюция и психика, М., 1923; Положение хрящевых ганоидов в системе, "Русский зоологический журнал", 1923, т. III, в. 1-2; Главные направления эволюционного процесса, М., 1925 (и М., 1934); Дегенерация органов и субституция их, "Известия Академии наук СССР", 1930; Эволюционное учение после Дарвина (1859-1932), "Зоологический журнал", 1932, т. IX, в. 3-4; Естественный отбор и филэмбриогенез, "Природа", 1932, № 11-12; Эволюция брюшных плавников рыб и принцип выпадения промежуточных функций, там же, 1933, № 7; Модусы филэмбриогенеза, "Зоологический журнал", 1935, т. XIV; Морфологическая и гистологическая рекапитуляция, "Доклады Академии наук СССР", 1935, т. III; Морфологические закономерности эволюции, М.-Л., 1939.

О А. Н. Северцове : Дружинин А. Н., Алексей Николаевич Северцов - человек и учёный (1866-1936), "Природа", 1937, №7; Матвеев Б. С., Жизнь и творчество академика А. Н. Северцова, "Зоологический журнал", 1937, т. XVI, в. 2; Матвеев Б. С. и Дружинин А. Н., Жизнь и творчество А. Н. Северцова. Сборник "Памяти академика А. Н. Северцова", М.-Л., 1939, т. I; Северцова Л. Б., Алексей Николаевич Северцов, М.-Л., 1946.